За три месяца как только не лихорадило Лукашенковскую Беларусь: сначала
фарс-судилища над участниками «Плошчы» (пресловутые события в Минске,
когда в день выборов
Президента Лукашенко в Президенты Лукашенко сторонников оппозиции
чересчур рьяно разгоняли дубинками), потом теракт в минском метро, а
затем какая-то стыдливая и по-белорусски «положительная» девальвация
«зайчика».
В связи с последним в Беларуси возродился валютный черный рынок, где
доллары и евро меняют на «зайчики» по их реальной стоимости, а не по
той, по которой власти желают их продавать белорусам в обменниках, то
есть почти в два раза выше их государственной стоимости.
По этой же причине почти многие белорусы,
у которых, как ни в каком другом народе бывшего СССР, сильна
генетическая память, когда государство их неоднократно кидало, уверяя в
том, что это им только на благо, кинулись скорехонько скупать на быстро
обесценивающийся «заяц» все, что можно купить: телевизоры, холодильники,
стиральные машины, гречку, соль и сахар. Поскольку «памяркоуный»
белорус не такой уж и дурак и от своих властей не ждет ничего хорошего, и
сладким речам товарищей в усах и серых мешковато сидящих костюмах давно
не верит, гречку, соль и сахар он бросился скупать столь ретиво, что во
многих магазинах образовался дефицит, а среди покупателей ажиотаж. Цены
на многие товары поползли ввысь, доверие к властям вниз. Многие
продукты питания обросли дополнительными нулями, порой увеличиваясь в
цене вдвое.
Вся страна притихла, ожидая от властей еще какой-нибудь пакости под
видом всенародной благости, в полуобморочном состоянии следя за
медленным, но верным карабканьем доллара с евро на ценовой Эверест.
Везде только и слышно, что тихо возмущенные и негодующие разговорчики и
шушуканья о ценах на продукты, долларах и «зайцах». Прилавки опустели,
продавцы в недоумении почесывают потные озадаченные физиономии, какую
цену рисовать на ценниках завтра. Покупатель осоловело шпацирует от
прилавка к прилавку, из магазина в магазин, смотрит волком исподлобья,
как мышь на крупу, покусывает губу, нервно шелестит «зайцем». И боится
вновь быть обманутым. Обманутым еще больше, чем уже есть.
Впрочем, нервное поведение белорусского потребителя и гражданина вполне
понятно. Но я, при всей справедливости и понятности описанного, хотел бы
обратить внимание читателя на другой аспект в поведении белорусов – дай
им бог терпения и здоровья. Например, находясь в разгар обесценивания
местной валюты на выставке в Минске, я с вполне терпимым пониманием
отнесся к официальным речам ее мерно потеющих организаторов, когда с
бумажки, из-под мрачно насупленных бровей, замогильным голосом главное
лицо мероприятия считывало заранее заготовленное «плодотворное
сотрудничество, благоприятность экономической ситуации,
взаимовыгодность, рост и процветание», и с плохо скрываемым ерничаньем и
сарказмом к тому, как уже в более неофициальной обстановке, на банкете,
слегка поддав, другое организационное лицо уже вкрик плакалось, что
«все пропало, все пропало, шеф», чтобы потом вылезть из-за скромного
банкетного стола, за который было переплачено, как минимум раза в два,
взгромоздиться за руль своего навороченного Мерседеса и поехать искать
утешения в теплых руках своей хозяйки на окраину Минска, в собственный
уютный домик о двух этажиках и пяти комнатках (был – знаю).
Безусловно, финансовые потери организаторов выставки, привыкших сдирать
за квадратный метр голого бетонного пола на выставочных задворках по
двести евро с носа и за банкетную колбасу и картошку фри с тремястами
граммами плохой водки по сто долларов с рта, в самый разгар кризиса
могут показаться грандиозными. Еще бы, собирались с чистой совестью
чистой прибыли заработать по триста-пятьсот зеленых с участничка, а
вышло лишь сто-двести. Вместо пятидесяти тысяч чистогана ни за что,
всего каких-то тысченок десять. Самое время рвать на себе волосы за
рулем навороченного Мерса или в теплых ручках своей женушки на
двухэтажной даче.
Весьма замечательна реакция и в магазинах, где уставший молчать «среднестатистический белорус»,
наконец, дает волю своим чувствам и эмоциям. Выглядит это примерно
следующим образом: в магазин заходит, например, вполне респектабельного
вида мамаша или ухоженный дедушка, этакий белорусский Санта-Клаус, и
минут десять изучает все цены. Потом, оглядевшись по сторонам – нет ли
сексотов и не много ли народа, начинает вслух комментировать цены на
прилавке: «Селедка подорожала почти в два раза, а молоко такое дорогое,
что и пить не захочешь, спрячь, дочка, эти новые ценники и верни назад
старые» и т.д.
Причем самое грандиозное негодование у простого человека вызывают самые
дешевые товары, которые он или она, даже если цена на них будет повышена
в десять раз, себе позволить всегда смогут. Сахар, соль, спички,
молоко...
Казалось бы, подумаешь, соль стоила тысячу, а теперь две. Или даже три
тысячи. При даже самой скромной пенсии в шестьсот тысяч без соли не
останешься. Но нет, такое подорожание вызывает панические настроения у
населения, и оно, напуганное ростом цен на соль и сахар, со всех ног
кидается на скупку стиральных машин, холодильников и материи под
белорусские стяги (говорили, очень качественное полотно, можно штанов
понашить). Может, они правы?
На работе, среди молодых, энергичных и деловых, только и разговоров, что
о росте цен на соль и сахар. Все в легком ступоре, про себя ненавидят
власть, вслух задумчиво морщатся, прыткость в работе слегка поумерили.
Президент, вернувшись из своего казахстанского турне, неожиданно для
себя, вдруг и внезапно, обнаружил, что пока он отсутствовал, без него
снова накосячили и накосяпорили – ну ни на минуту не отойти от руля
правления, чтобы эти обалдуи что-нибудь не испоганили! Теперь всех
успокаивает по телевизору, только уже даже бабушки и дедушки ему не верят.
В
магазинах, в стране бульбашей, бульба исключительно заморская: из
Черногории и Сербии. Чеснок весь китайский, лук польский, яблоки
испанские. Но народ не проведешь: он запасся сахаром и солью, и теперь
ему все нипочем!
Источник: http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-46455/ |
